Небо над городским кладбищем застилали облака, из-за них солнце было видно всё меньше и меньше. Ветер нежно колыхал ветви небольшой сосны, которая мирно склонилась над низким заборчиком возле могилы. Постепенно начинал моросить дождь.
Женщина преклонного возраста, голову которой уже успела укрыть седина, встала, выпрямив своё полного вида тело. Она взглянула на свою работу, очищенную от сорных трав могилу и аккуратно окрашенный могильный заборчик в цвет неба. Женщина подняла руку и провела рукой по памятнику, смахнув с него мелкий мусор и ветки.
— Кажется, закончили, — произнёс крепкого телосложения пожилой мужчина, осматривая могилу и отодвигая от себя уже пустую баночку из-под краски, — боялся, что не хватит.
— Да, — сказала женщина, очищая руки от мусора, и добавила: — Оставим так, а ближе к весне поменяем, наверное, оградку…
Она аккуратно уложила букет красивых белых цветов возле могилы. Наступила тишина, мужчина и женщина безмолвно стояли. Солнце нежно коснулось своим лучиком их лиц, чем и потревожило молчание. Мужчина заходился собираться. Лёгким движением руки снял с заборчика свой пиджак, стёр со лба появившуюся испарину и обратился к партнёрше:
— Идём?
Женщина бросила на него взгляд и вмиг улыбнулась, указав на его волосы.
— Стряхни, у тебя на голове иголки…
Нежным касанием она убрала их с волос мужчины.
— Деревцо то гляди как выросло, — заметила женщина, — Помнишь, как не верили, что эта сосна приживётся? Ну ладно, пойдём уже. Ты ступай, а я следом. Погоди меня возле дорожки.
Мужчина послушался и пошёл между оградами других могил, то и дело зацепляясь о сухую траву брюками.
Женщина тем временем поправила причёску и накинула сверху седых волос светлый платочек. Поднеся руку к лицу, чтобы закрыть глаза от солнца, она взглянула вслед удаляющейся фигуре мужчины. Сделала глубокий вдох и выход.
Она приоткрыла дверь заборчика и вошла ближе к могиле. Согнув колени, женщина присела рядом с памятником и провела кончиками пальцев по фотографии. С неё на даму смотрел красивый, худой мужчина с вкраплениями седины на темных волосах. Взгляд у него был лукавый, он будто слегка посмеивался.
— Петенька… — женщина провела пальцами по вырезу имени на памятнике, — Видишь, хороший он. Добрый. Мастер на все руки, к тому же равнодушен к алкоголю. Кажется, неплохой.
Она умолкла, выдохнув.
— Видишь, хороший он, — повторила, а затем произнесла: — Я боюсь оставаться одна. Легко ли одной-то? Не нужна мне любовь… Как тебя не стало, мир мне не был мил.
Прикоснувшись к краешку платка, женщина стала нервно перебирать его между пальцев.
— Годы берут своё, Петя… Я часто думаю о том, что было бы лучше, если бы к тебе ушла. Детки — единственное, что меня здесь держит. Хоть у них уже и свои заботы, но я не могу их просто так покинуть. Валера холост, Дашенька ещё так молода, ей помогать нужно.
Женщина снова умолкла на миг.
— Мы с ним нашли друг друга. И я стара, и он не молод, и оба одни. А так помогать друг другу будем… Вон как мне вчера поплохело — думала, всё. Но нет, держусь ещё. Он хороший, он может и “Скорую” вызвонить, вдруг что, и водой напоит.
Вокруг слегка усилился ветер. Сосна зашевелила своими веточками, трава затанцевала под ногами.
— Доброй души человек он, только один-одинёшенек. Жена, как он сказал, уже давно ушла в мир иной. Сын вырос, взрослый стал и уехал. Два — не один. Мы справимся…
Ветер слегка раскинул цветы, а женщина лишь аккуратно их поправила.
— Во сне уже не приходишь ко мне, Петенька. Хорошо тебе на небе, дорогой мой? Обрёл спокойствие уже, наверное. Всё-таки восемь лет прошло. Я и забывать стала, как ты выглядишь, только когда сплю вспоминаю… А помнишь карточку, где мы только поженились? Я её увеличила, теперь она висит над комодом нашим. Мы там ещё так юны…
Грустная улыбка коснулась уст женщины.
— Как же быстро летит время… Анечка то уже скоро тридцатипятилетняя будет, представляешь? Она так тяжело перенесла твою смерть, так горевала…
Вдалеке послышались звонкие детские голоса.
— Единственное, жалею, что ты Дашеньку не застал, — грустная улыбка сменилась тёплой, мягкой, — Характер у неё, конечно, твой. Бойкая, упрямая! Совсем скоро пять годиков исполнится. Уже…
Женщина приблизилась и коснулась лбом металла.
— Извини меня, Петенька… Конечно простишь. Любишь меня, никогда не прекращал любить. Это я глупая была, не ценила. Только сейчас начала понимать, как сильно ты мной дорожил.
Повисла пауза. Ветер всё так же шумел. Солнце снова послало единственный луч света к женщине, аккуратно провело ним по холодному металлу.
— Пора мне, Петенька, — почти беззвучно прозвучал голос женщины, — Дашеньку забрать Аня просила, а ведь нам ещё нужно поехать! Представляешь, Дашенька стала Колю дедом звать. Привыкла, думает, что родной. А он и вправду становится таким… Своим.
Воспоминания нахлынули на женщину. Она встала на ноги, отряхнулась и улыбнулась им. Вышла женщина, закрыла за собой дверцу. Последним взглядом наградила могилу Пети, а он ей тепло и светло уже улыбнулся со своей фотографии.
Спутник женщины стоял у дороги в ожидании. Сигареты одна за другой падали на землю окурками. Мужчина расстегнул свой пиджак для удобства, но со стороны казалось, будто ему нужно больше воздуха.
Женщина приблизилась и аккуратно прикоснулась к руке мужчины.
— Пошли?
Он отреагировал и взглянул на женщину, улыбнувшись. Последняя сигарета оказалась выброшенной, а большие тёплые руки поправили белый платок на голове женщины.
— Да, пошли.
И снова повисла тишина. И только озорной ветер доносил запах сосен и звуки окружающей природы.
